Духовные советы от преподобного Амвросия Оптинского
Телесное благоприличие помогает душе
Говорить, стоя на церковных службах, или обзирать глазами по сторонам не только неприлично, но и прогневляет Господа невниманием и бесстрашием. Если не можем мы душевно, то, по крайней мере, телесно и видимо да держим себя благоприлично. Телесное и видимое благоприличие может приводить нас к благому устроению внутренних помыслов. Как Господь прежде создал из земли тело человека, а потом уже вдохнул в оное бессмертную душу, так и внешнее обучение и видимое благоприличие предшествуют душевному благоустроению; начинается же с сохранения очей и ушей и особенно с удержания языка, так как Господь в Евангелии глаголет: От уст твоих сужду ти (Лк. 19: 22), то есть что мы часто от невнимания говорим то, за что более всего и прежде всего будем судимы. Говорить многое очень легко и удобно, а приносить в этом покаяние весьма неудобно.
Говорить многое очень легко и удобно, а приносить в этом покаяние весьма неудобно
«Без смиренья невозможно иметь успокоенья»
На вопрос: «Как жить, чтобы спастись?» – преподобный Амвросий Оптинский отвечал: «Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно, тогда дело наше будет верно, а иначе будет скверно» или «Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение». Одной болящей говорил: «Вы теперь справедливо можете о себе сказать: я хоть и лежу, да на Бога гляжу».
Братия монахи в ожидании старцева приема разговаривали между собой о нужном и ненужном. Старец, проходя, мимоходом скажет: «Народ! Не разевай рот».
«У каждого человека свое горе, – говорил старец, – иному горе от ума, а другому горе без ума, а у вас, замечаю я, наиболее горя от многомыслия и самомнения. А посему, чем много думать и разговаривать с собою, лучше будет немного сказать: “Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене!”».
«Кто желает быть всегда мирен и спокоен душою, тот всячески должен смиряться. Без смиренья невозможно иметь успокоенья».
У каждого человека свое горе: иному горе от ума, а другому горе без ума
Истончайте внешнего человека
Святой апостол Павел говорит: аще внешний наш человек тлеет, обаче внутренний обновляется по вся дни (2 Кор. 4: 16). Внешним человеком он назвал тело, а внутренним душу. Если, говорит, внешний наш человек, то есть тело, тлеет, истлевает, угнетается и истончевается постом и другими подвигами, то внутренне обновляется.
И наоборот, если тело питается и утолстевается, то душа истлевает или приходит в забвение Бога и высокого своего назначения, как и в псалмах сказано: уты, утолстите, разшире, и забы Бога сотворшаго (см.: Втор. 32: 15).
Здоровые от поста бывают здоровее и добрее, и сверх того, долговечнее бывают, хотя на вид и тощими кажутся. При посте и воздержании и плоть не так бунтует, и сон не так одолевает, и пустых мыслей в голову меньше лезет, и охотнее духовные книги читаются и более понимаются.
При посте и воздержании и плоть не так бунтует, и пустых мыслей в голову меньше лезет
«Как! Враг помогал мне молиться?»
Преподобный Амвросий вразумлял, что и в самих подвигах нужна большая осторожность. Приехал однажды к нам в скит некий молодой человек, жаждущий спасения. Приходит к батюшке Амвросию, прося дать ему молитвенное правило.
– Кладите по тридцать поклонов в день, и хватит с вас, – сказал батюшка.
– Если бы вы были не батюшка Амвросий, то я подумал бы, что вы надо мною смеетесь, – возразил пришедший. – Я клал в миру по тысяче поклонов.
– Я думаю, вы пришли сюда не учить, а учиться, – заметил строго старец. – Кладите по тридцать поклонов за послушание, и довольно.
Выйдя от батюшки, тот всем начал рассказывать, какое маленькое правило дал ему старец.
Проходит несколько дней, и молодой человек снова является к отцу Амвросию.
– Ну, что скажете? – спросил батюшка.
– Да я хочу поговорить относительно данного мне вами правила. Я не могу.
– А какое я вам дал правило? – спросил отец Амвросий (батюшка вследствие массы посетителей иногда забывал).
– Класть по тридцать поклонов, батюшка.
– Ах да, помню, вам мало?
– Нет, батюшка, я пришел вас просить облегчить, ибо по тридцать поклонов я класть не могу. Такая тоска и леность нападает, просто сил нет. Я удивляюсь, как это раньше я с легкостью клал по тысяче поклонов, а теперь и тридцати не могу?
– А потому, что вам помогал враг.
– Как! Враг помогал мне молиться?
– Да, потому что, совершая большое молитвенное правило, вы себя в душе превозносили, а всех других осуждали. Считали всех погибшими, а только себя спасенным.
– Да, батюшка, мне казалось, что большинство людей погибнут, а я благодарил Бога за свое спасение.
– Ну, вот видите, у вас были и гордость, и превозношение, и осуждение других, а врагу больше ничего не нужно.
Следовательно, как должно быть осторожным даже в молитвах и подвигах, которые нам кажутся спасительными.
Совершая большое молитвенное правило, вы себя в душе превозносили, а всех других осуждали
Преподобный Амвросий Оптинский